Кузнецкий Мост

Улица Москвы, название которой дал Кузнецкий мост через Неглинку, заваленный тоннами грунта еще в позапрошлом столетии, историческая, вобравшая в себя слободки мастеровых 12 века и роскошь века серебряного.

Улица Кузнецкий мост особо любима москвичами за архитектурный колорит и удивительные истории, связанные со знаменитыми людьми, так или иначе имеющими отношение к этому месту. В каждом из окон можно увидеть отражение той эпохи: модницы, экипажи и первые автомобили. Говорят, что некогда главная торговая улица столицы России слыла и законодательницей мод, и заядлой театралкой и светской богиней.

С недавних пор она пешеходная. На ней проходят фестивали и праздничные мероприятия с инсталляциями по всему периметру знаменитых старинных особняков и сменивших некоторые из них – новоделов.

Пройдемся и мы по дореволюционной брусчатке, чтобы как Пушкин удивиться, как опять все изменилось на этом отрезке Москвы, длиной чуть меньше километра.

Кузнецкий мост на карте Москвы

Несколько слоев истории

Улица Кузнецкий мост расположена внутри Бульварного кольца Москвы: от Тверской до Лубянки. Она соединяет все радиусы Большой Дмитровки, Неглинной, Петровку и Рождественку.

Издревле улица служила главной артерией, соединяющей половину старого города. Название ей дал Кузнецкий мост. Он связывал берега реки Неглинной – притока Москва-реки. Вначале был деревянный, а потом каменный, но с некоторых пор он скрыт под землей, вместе с рекой, закованной в трубу.

Если копнуть чуть глубже, то на этой улочке археологи могли бы найти артефакты старше 15 века. В основном это были бы кованые предметы. Кузнецы, что здесь жили, изготовляли колокола и пушки для церквей и армии. Они-то и дали название деревянному мосту через Неглинку, а он и дал название современной улице.

Знать стала селиться в разросшейся мастеровой слободке в 17 веке. Чего только стоит дворец, что построил в квартале от Рождественки до Неглинки Артемий Волынский. Раскинувшийся на целый квартал роскошный дом казненного министра до сих пор радует глаз. От него он перешел к графу Ивану Илларионовичу Воронцову. Тот привлек к перестройке палат одного из первых московских архитекторов классицизма Карла Бланка, известного тем, что прихорашивал столицу к коронации Екатерины II, а также спроектировал несколько храмов. Бланк превратил территорию усадьбы Воронцова в оранжерею с фонтанами и прудами.

Потомки графа унаследовали это великолепие, вносили какие-то незначительные изменения. Сын — граф Артемий Воронцов также был личностью неординарной, но вошел в мировую истории как крестный поэта Пушкина. С именем Александра Сергеевича многое связано на этой знаменитой улочке, но об этом чуть позже. Дворец же сменил владельца в 18 веке: им стал издатель Платон Бекетов, а после него здесь были лавки, магазины и учебные заведения. В царское время в нем разместилось отделение Медико-хирургической академии, а в саду выращивали лекарственные растения. Затем сюда заселили Строгановскую художественную школу с многочисленными мастерскими, а в войну — госпиталь.

Сейчас эти графские хоромы принадлежат Московскому архитектурному институту, но нет ни сада, ни фонтанов. Но и здесь все не просто так! Этот вуз ведет свое летоисчисление с первой архитектурной школы, созданной князем и главным придворным московским зодчим Дмитрием Ухтомским. Именно он спроектировал многометровое сооружение 18 века – четвертый каменный мост столицы — Кузнецкий. Корифей барокко князь Дмитрий Ухтомский вошел в историю столицы еще и как создатель арки Красные ворота и Храма Никиты Мученика в Бассманном районе.

Вот так на одном пятачке улочки Кузнецкий мост «ртутно» сконцентрирована история.

До советских лет улица и переулок не совпадали: траектория, изобилующая богатыми усадьбами, рвалась возле Камергерского переулка.

Под номером один на современной улице стоит особняк Толстых. Построенный по проекту архитектора Казакова в 1793 году на деньги Мясоедова, знаменитому семейству он стал принадлежать только после войны 1812 года. Да и то, недолго: всего 16 лет. Краеведы это место тоже называют Пушкинским: поэт посвящал стихи дочери Федора Толстого Аграфене Закревской – светской львице и законодательнице мод. Позднее в доме располагались московская дирекция Императорских театров и театральная школа, которую закончили многие знаменитые актеры. Сам Лев Толстой декламировал им свои пьесы. С 1948 года здание принадлежит Театральной библиотеке, ныне Российской государственной библиотеке по искусству.

Кое-что в бывшем Кузнецком переулке изменилось с тех времен: игра старой и новой архитектуры заметна даже невооруженным взглядом. Но войти во двор полукруглой усадьбы Толстых может каждый, кто окажется в тех краях. В нем ничего не изменилось. А соседний — Камергерский — весь выстроен в современном исполнении.

В доме номер 2 на пересечении с Большой Дмитровкой ныне располагается Дирекция театра оперетты. Надстроенный и перелицованный дом, в котором уже трудно узнать усадьбу князей Прозоровских. И мало кто знает, что именно из этого дома полководец, не проигравший ни одного боя, князь Суворов взял себе жену – Варвару. А в начале 19 века в дом въехал новый хозяин – князь Дмитрий Щербатов – опекун Петра Чаадаева. Известный декабрист воспитывался в семье Щербатовых и получал под их «крылом» образование в Московском университете. Даже Глинка в своем стихотворении легко называет его другом Пушкина.

Кстати, Чаадаева считают возможным прототипом Чацкого, из грибоедовской пьесы «Горе от ума». После здесь обосновался «Большой частный театр Солодовникова». Купец-миллионер Гавриил Солодовников был крайне скуп, а вот на театр денег не жалел. После его смерти 20 млн рублей пошли на благотворительность, связанную с театром. Родные получили лишь миллион по наследству. После здание арендовала Частная русская опера Саввы Мамонтова, на сцене которой пел Федор Шаляпин.

С именем Пушкина связан и другой дом на Кузнецком. Здесь сдавали квартиры, одну из них снимал квартиру Огонь-Догановский, ставший прототипом знаменитого карточного шулера Чеколинскому из «Пиковой дамы», с которым мечтал сыграть Герман и обмануть судьбу. Да и сам Пушкин, будучи азартным игроком, не раз проигрывал крупные суммы Догановскому. Экскурсоводы даже построили по этой напичканной историями литературный маршрут. Они предлагают прогуляться и рассказать, кто из живущих здесь стал героем грибоедовской пьесы, где проигрался в пух и прах Пушкин, где слушали чтение Владимира Маяковского и у кого он покупал пирожки.

Улица полна сюрпризов. За фасадом одного из торговых домов «спрятался» особняк, и таких «ширм» несколько по улочке. Здание под номер 4, как под номером 2, также принадлежало семье князя Щербатова. Он занимал значительную часть улицы, упираясь в Копьёвский переулок. В середине 19 века часть участка купила весьма предприимчивая дама. Правая зона была отведена под доходный дом, но строилась для семьи.

На этом участке улицы есть утраты – дома сносили и тут же заново строили. Один из таких приговорили в 1996 году, чтобы не реставрировать. Краеведы считают, что этот памятник раннего классицизма можно было отреставрировать, а ответственность за его снос несет Большой театр, которому он принадлежал.

И сразу за этим новоделом еще одна историческая потеря – это дом номер шесть, принадлежащий Хомяковым. На первом этаже веками располагалась парикмахерская «Базиль», которой удалось пережить советскую власть, но в начале нулевых она закрылась. К сожалению, не удалось сберечь витрины, что гармонично сочетались с авторской медной скобянкой на громоздких дверях. Здание в стиле австрийского модерна украшено скульптурой женской головки над входом. Упоминание парикмахерской есть в рассказе Ивана Бунина «Далекое», а о ресторанах в более позднем романе «Окаянные дни».

На пересечении с Петровкой стоит еще один дом Хомякова.

Его история курьезна и познавательна одновременно. В начале 19 века Кузнецкий переулок пробивался к улице Кузнецкий мост, но на пути стоял этот дом. За перенос на несколько метров в сторону Хомяков запросил у города высокую цену, началась тяжба. Торг за это угол шел десятилетие! Не желая уступать городской власти землю под расширение проезда, он разбил там небольшой сад, в народе этот участок земли прозвали «Хомяковой рощей». Но все же Хомяков дом перестроил, а вместо сада осталась клумба. Дом Хомякова, кстати, вошел в картину «Служебный роман» как Статучреждение.

Торговая

В конце 18 века ближе к южному углу моста, где сейчас ЦУМ, стояла церковь Воскресения Словущего. Рядом располагалось кладбище, ровными рядами шли церковные лавки. Все это смел одним огненным крылом сильный пожарище 1737 года.

Постепенно на этом месте отстроили новые здании, вернулась торговля, а лавки русских купцов густо разбавили еврейские и немецкие. Царица Екатерина II своим указом о преференциях иностранным торговцам привлекала в Москву французов: они привнесли шик, и надолго обосновались в этом богатом районе. Съезжались в эти ультрамодные магазинчики все щеголи с окраин. Многие доходные дома отдавали торговле приоритет, быстро перестраивались и жилые усадьбы.

Французские торговцы попали в немилость городских властей с началом войны. А уже когда Наполеон привел армию к границам Москвы, то градоначальник повелел всем подданных Франции убираться, а вывески на вражеском языке поснимать. Но спасли улицу от пожара именно французы. Они взяли на себя охрану собственности своих соотечественников, временно попавших в опалу. Москва выгорела на три четверти, сам Наполеон чуть не погиб в огне. Но после победы над захватчиками прошло совсем немного времени, как торговля вновь расцвела на уцелевшей улице.

Французские торговцы вернулись на свои насиженные места, началось строительство новых зданий, тем более появились для этого новые площадки. Примерно в 1819 году мост заспали землей, и по линии его парапетов можно было строить. А запрещенные вывески на французском вернулись на свои места еще где-то через десять лет. К этому времени их уже теснили другие иностранные названия.

Торговая улица с модными магазинами и ателье, множеством доходных домов притягивала к себе состоятельных дельцов, франтов, игроков, театральную и литературную богему. Может поэтому первой улицей, где появились газовые фонари, стала Кузнецкий мост. А уже через двадцать лет, к концу 18 века, пришло и электрическое освещение. Вечерний променад по разноцветной брусчатке из многих пород камня, асфальтовые дорожки делал этот уголок Москвы особенно впечатляющим.

Доходные дома

Лучшим произведением стиля модерн на этой улочке является Доходный дом «Сокол», расположенный на противоположной стороне от дома Засецкой. Сокол – это несклоняемая фамилия домовладелицы, а построен в самом начале 19 века. На фасаде – огромная птица — панно художника Сапунова. Здание архитектора Ивана Павловича Машкова нуждается в реставрации, оно входит в хрестоматию русской архитектуры серебряного века. А вот реставрировать рядом с этой жемчужиной модерна уже нечего. Дом с угловой ротондой исчез в 1946 году при расширении улицы Петровка. Принадлежал он матери декабриста Анне Анненковой.

В год гибели Пушкина этот особняк купили Михалковы, которые сразу превратили его в доходный дом. Внизу открыли рестораны, на второй этаже – номера. Вся светская Москва бывала здесь. Приходили многие поэты и писатели: Тургенев, Некрасов, Брюсов и другие. Знаменитее портреты Ахматовой, Блока, Есенина были сделаны в фотоателье Наппельбаума.

А на том месте, где Лужков разрешил в начале нулевых возвести «Берлинский Дом», после революции находилось кафе «Музыкальная табакерка», а до этого кондитерская Трамбле (говорят, что там продавали великолепный мармелад). Новодел не удался, его тут же внесли в перечень самых уродливых московских зданий. Дом Анненковой — еще одна страшная потеря исторической Москвы.

Кстати, на перекрестке с Петровкой впервые был поставлен светофор. С активным движением постовой уже не мог справиться. Сейчас автомобильная Петровка пересекает пешеходную Кузнецкий мост. С этого места когда-то начиналась улица, пока в нее не влился переулок Кузнечный в 22-м году. Здесь же берет начало и одноименный мост.

Доходные дома стояли повсюду: угловой под номером 13/9 принадлежал Третьяковым. Огромные оконные рамы украшали первый этаж. Часть помещений арендовал банк, другую – магазин, а наверху располагались три квартиры. В современное время при реконструкции  здание чуть не сгорело. Пожар 2008 года нанес значительный ущерб. И только через четыре года закончилась его реставрация. Доходный дом Третьяковых назван ярким образцом архитектуры 19 века.

Объект культурного значения и пассаж Сан-Галли. Здание номер 11 повидало многих владельцев. Но достроил здание торговыми лавками все тот же граф Воронцов. Сан-Галли стал уже четвертым хозяином, который и оставил уникальный след в истории этого строения. Он заказал архитекторам соединить две из лавок остекленным сводом на чугунных креплениях. Выбор не случайный – Франц Карлович имел собственные заводы в Питере: механический и чугунолитейный. Архитектурная красота привлекла не только торговцев, но и покупателей продукции заводов. Площадки мануфактурщик использовал как выставочные, рекламируя свой товар. Кстати, следующий покупатель оказался булочником. Для революционеров он открыл булочную и кафе «Питторекс». Илья Эринбург упоминает его в своей книге «Люди, годы и жизнь». Он пишет о том, как голодно было в эти годы, но некоторые кафе студенческую молодежь подкармливало. Покупал местные булочки и Маяковский, выступавший среди столиков, заполненных посетителями. Сюда захаживал и Мейерхольд, решивший однажды поставить «Незнакомку» Блока в необычном антураже. В 30-ые годы здание снова приспособили под выставочное пространство, а после смерти Сталина туда въехал московский Дом художника, и уже осел до нынешней поры. Правда, в 65-м году здание перестроили в связи с новыми веяниями времени. И только в начале нулевых по сохранившимся чертежам вернули ему прежний облик.

Не осталось ничего от углового дома Швабе. На его месте высится восьмиэтажный строгий «кирпич» ФСБ. С одной стороны здание примыкает к Большой Лубянке. А когда-то этой территорией владели потомки князя Голицина, а уж сколько великосветских хозяев давали здесь балы и приемы не счесть. Здесь квартировал скульптур Витали, а к нему ходили в гости Пушкин, Брюллов и другие известные люди.

Следующие владельцы установили на крыше обсерваторию, и вдохновленные изобретениями Эдисона ходили к ним смотреть на звезды. Серебряный век привнес перестройку дома: подкорректировали фасад, а рядом для фирмы «Ф. Швабе» построили еще один корпус. До 1982 года здесь можно было увидеть вывески различных контор, организаций, учреждений. Дома пришли в упадок, их реставрировать не стали, а попросту снесли, чтобы построить ничем не примечательное здание для нужд КГБ.

Не стало и церкви начала 15 века на площади Воровского, примыкающей к Лубянке: ее разобрали в 1924 году. Нет и памятника видному революционеру Воровскому, установленному в год его гибели в 1924 году. Да и площади, собственно, нет – на ее место расположилась автомобильная стоянка.

Надо отдать должное зарождавшейся советской власти: многое ушло под снос, но сохранившиеся усадьбы не стали надстраивать на улице Кузнецкий мост, как это делали повсеместно. Только дом Хомякова вырос на пару этажей.

Назначение свое – торговой и модной – улица не потеряла. В советское время ее славу подхватил Дом моделей, обшивающий новоиспеченную элиту. В нынешнее время венчает торговые ряды ЦУМ, а его парадный вход после реконструкции выходит на Кузнечный мост.

Сегодня улица и все, то на ней есть, находится под охраной государства, большинство строений имеют статус памятников архитектуры, а сама территория названа заповедной.

Стоит и сегодня походить по этой улочке, посидеть в кафе и насладиться атмосферой прошлого. Говорят, что на Кузнечном мосту можно встретить призраки француженки Жу-Жу, манекенщицы и пассии Саввы Морозова, случайно погибшей под колесами экипажа и извозчика, который брался подвозить проигравшихся в карты игроков. Те потом пропадали. Может это был как раз тот извозчик, что так неосторожно наехал на молодую Жу-Жу. Во всяком случае, прошлое не покинуло эту старую московскую улицу с ее бурными и эпохальными временами. Она по-прежнему святилище моды и роскоши.